Михаил Шемякин размашистым уверенным штрихом смыл всю слащавость предыдущих версий балета «Щелкунчик», при этом совершил прорыв в декорациях балета, сделав их невероятно живыми и потрясающими по своей выразительности. Он смог сочетать удивительно красивую сказочность балета, с трагическим подтекстом музыки Чайковского и явно сквозящей двусмысленностью Гофмана.

«Уходящие гости». Всего лишь линия из уходящих персонажей в балете «Щелкунчик», но в ней Михаил Шемякин смог зашифровать целую эпоху Петербурга XIX века. Муфты, цилиндры, капоры.. Морозность.. Неторопливость.. И зритель, как заворожённый, погружается в атмосферу этого времени. Каждая деталь костюма - это самостоятельное произведение искусства, в котором Шемякин, в своей манере, смог сочетать стилизацию персонажей сказки и достоверность живой истории. Уютность этих персонажей настолько достоверна, что волей неволей погружаешься в ощущение декабрьского ожидания предновогоднего чуда.
*Подставка может отличаться от представленной на изображении и быть выполнена из других натуральных камней

«Уходящие гости». Всего лишь линия из уходящих персонажей в балете «Щелкунчик», но в ней Михаил Шемякин смог зашифровать целую эпоху Петербурга XIX века. Муфты, цилиндры, капоры.. Морозность.. Неторопливость.. И зритель, как заворожённый, погружается в атмосферу этого времени. Каждая деталь костюма - это самостоятельное произведение искусства, в котором Шемякин, в своей манере, смог сочетать стилизацию персонажей сказки и достоверность живой истории. Уютность этих персонажей настолько достоверна, что волей неволей погружаешься в ощущение декабрьского ожидания предновогоднего чуда.

«Уходящие гости». Всего лишь линия из уходящих персонажей в балете «Щелкунчик», но в ней Михаил Шемякин смог зашифровать целую эпоху Петербурга XIX века. Муфты, цилиндры, капоры.. Морозность.. Неторопливость.. И зритель, как заворожённый, погружается в атмосферу этого времени. Каждая деталь костюма - это самостоятельное произведение искусства, в котором Шемякин, в своей манере, смог сочетать стилизацию персонажей сказки и достоверность живой истории. Уютность этих персонажей настолько достоверна, что волей неволей погружаешься в ощущение декабрьского ожидания предновогоднего чуда.
*Подставка может отличаться от представленной на изображении и быть выполнена из других натуральных камней

«Уходящие гости». Всего лишь линия из уходящих персонажей в балете «Щелкунчик», но в ней Михаил Шемякин смог зашифровать целую эпоху Петербурга XIX века. Муфты, цилиндры, капоры.. Морозность.. Неторопливость.. И зритель, как заворожённый, погружается в атмосферу этого времени. Каждая деталь костюма - это самостоятельное произведение искусства, в котором Шемякин, в своей манере, смог сочетать стилизацию персонажей сказки и достоверность живой истории. Уютность этих персонажей настолько достоверна, что волей неволей погружаешься в ощущение декабрьского ожидания предновогоднего чуда.

«Уходящие гости». Всего лишь линия из уходящих персонажей в балете «Щелкунчик», но в ней Михаил Шемякин смог зашифровать целую эпоху Петербурга XIX века. Муфты, цилиндры, капоры.. Морозность.. Неторопливость.. И зритель, как заворожённый, погружается в атмосферу этого времени. Каждая деталь костюма - это самостоятельное произведение искусства, в котором Шемякин, в своей манере, смог сочетать стилизацию персонажей сказки и достоверность живой истории. Уютность этих персонажей настолько достоверна, что волей неволей погружаешься в ощущение декабрьского ожидания предновогоднего чуда.
*Подставка может отличаться от представленной на изображении и быть выполнена из других натуральных камней

«Уходящие гости». Всего лишь линия из уходящих персонажей в балете «Щелкунчик», но в ней Михаил Шемякин смог зашифровать целую эпоху Петербурга XIX века. Муфты, цилиндры, капоры.. Морозность.. Неторопливость.. И зритель, как заворожённый, погружается в атмосферу этого времени. Каждая деталь костюма - это самостоятельное произведение искусства, в котором Шемякин, в своей манере, смог сочетать стилизацию персонажей сказки и достоверность живой истории. Уютность этих персонажей настолько достоверна, что волей неволей погружаешься в ощущение декабрьского ожидания предновогоднего чуда.
*Подставка может отличаться от представленной на изображении и быть выполнена из других натуральных камней

«Уходящие гости». Всего лишь линия из уходящих персонажей в балете «Щелкунчик», но в ней Михаил Шемякин смог зашифровать целую эпоху Петербурга XIX века. Муфты, цилиндры, капоры.. Морозность.. Неторопливость.. И зритель, как заворожённый, погружается в атмосферу этого времени. Каждая деталь костюма - это самостоятельное произведение искусства, в котором Шемякин, в своей манере, смог сочетать стилизацию персонажей сказки и достоверность живой истории. Уютность этих персонажей настолько достоверна, что волей неволей погружаешься в ощущение декабрьского ожидания предновогоднего чуда.
*Подставка может отличаться от представленной на изображении и быть выполнена из других натуральных камней

«Уходящие гости». Всего лишь линия из уходящих персонажей в балете «Щелкунчик», но в ней Михаил Шемякин смог зашифровать целую эпоху Петербурга XIX века. Муфты, цилиндры, капоры.. Морозность.. Неторопливость.. И зритель, как заворожённый, погружается в атмосферу этого времени. Каждая деталь костюма - это самостоятельное произведение искусства, в котором Шемякин, в своей манере, смог сочетать стилизацию персонажей сказки и достоверность живой истории. Уютность этих персонажей настолько достоверна, что волей неволей погружаешься в ощущение декабрьского ожидания предновогоднего чуда.

«Уходящие гости». Всего лишь линия из уходящих персонажей в балете «Щелкунчик», но в ней Михаил Шемякин смог зашифровать целую эпоху Петербурга XIX века. Муфты, цилиндры, капоры.. Морозность.. Неторопливость.. И зритель, как заворожённый, погружается в атмосферу этого времени. Каждая деталь костюма - это самостоятельное произведение искусства, в котором Шемякин, в своей манере, смог сочетать стилизацию персонажей сказки и достоверность живой истории. Уютность этих персонажей настолько достоверна, что волей неволей погружаешься в ощущение декабрьского ожидания предновогоднего чуда.
*Подставка может отличаться от представленной на изображении и быть выполнена из других натуральных камней

«Уходящие гости». Всего лишь линия из уходящих персонажей в балете «Щелкунчик», но в ней Михаил Шемякин смог зашифровать целую эпоху Петербурга XIX века. Муфты, цилиндры, капоры.. Морозность.. Неторопливость.. И зритель, как заворожённый, погружается в атмосферу этого времени. Каждая деталь костюма - это самостоятельное произведение искусства, в котором Шемякин, в своей манере, смог сочетать стилизацию персонажей сказки и достоверность живой истории. Уютность этих персонажей настолько достоверна, что волей неволей погружаешься в ощущение декабрьского ожидания предновогоднего чуда.
*Подставка может отличаться от представленной на изображении и быть выполнена из других натуральных камней

«Уходящие гости». Всего лишь линия из уходящих персонажей в балете «Щелкунчик», но в ней Михаил Шемякин смог зашифровать целую эпоху Петербурга XIX века. Муфты, цилиндры, капоры.. Морозность.. Неторопливость.. И зритель, как заворожённый, погружается в атмосферу этого времени. Каждая деталь костюма - это самостоятельное произведение искусства, в котором Шемякин, в своей манере, смог сочетать стилизацию персонажей сказки и достоверность живой истории. Уютность этих персонажей настолько достоверна, что волей неволей погружаешься в ощущение декабрьского ожидания предновогоднего чуда.

«Уходящие гости». Всего лишь линия из уходящих персонажей в балете «Щелкунчик», но в ней Михаил Шемякин смог зашифровать целую эпоху Петербурга XIX века. Муфты, цилиндры, капоры.. Морозность.. Неторопливость.. И зритель, как заворожённый, погружается в атмосферу этого времени. Каждая деталь костюма - это самостоятельное произведение искусства, в котором Шемякин, в своей манере, смог сочетать стилизацию персонажей сказки и достоверность живой истории. Уютность этих персонажей настолько достоверна, что волей неволей погружаешься в ощущение декабрьского ожидания предновогоднего чуда.
*Подставка может отличаться от представленной на изображении и быть выполнена из других натуральных камней

Высота: 223 мм
Изящная камнерезная статуэтка зайца в тапочках, головном уборе и с подобием факела в руке не оставит равнодушными ценителей уюта и шутих. Также один из карнавальных персонажей.С середины 1990-х годов Михаил Шемякин устраивает процессию масок «Карнавалы Санкт-Петербурга» в Венеции - художественный эксперимент, показывающий, как маски меняют человека и его восприятие. Эта изящная скульптура – один из героев итальянского карнавала. Истинной метафизической родиной художника Михаила Шемякина является Петербург с его прекрасной архитектурой и ирреально призрачной атмосферой. Город богатой истории и неразгаданных тайн. Город Великого Петра с карнавалами и фейерверками и город Гоголя и Достоевского, населенный мистическими двойниками. Персонажи, маски, костюмы, жесты, позы в произведениях художника неизменно создают ощущение театрального действа. Исторический театр Шемякина, воплощенный в сериях «Карнавалы Санкт-Петербурга» несет под собой гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Ограниченная серия. Каждая скульптура будет выполнена тиражом не более 12 экземпляров.

С середины 1990-х годов Михаил Шемякин устраивает процессию масок «Карнавалы Санкт-Петербурга» в Венеции - художественный эксперимент, показывающий, как маски меняют человека и его восприятие. Эта изящная скульптура – один из героев итальянского карнавала. Истинной метафизической родиной художника Михаила Шемякина является Петербург с его прекрасной архитектурой и ирреально призрачной атмосферой. Город богатой истории и неразгаданных тайн. Город Великого Петра с карнавалами и фейерверками и город Гоголя и Достоевского, населенный мистическими двойниками. Персонажи, маски, костюмы, жесты, позы в произведениях художника неизменно создают ощущение театрального действа. Исторический театр Шемякина, воплощенный в сериях «Карнавалы Санкт-Петербурга» несет под собой гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Ограниченная серия. Каждая скульптура будет выполнена тиражом не более 12 экземпляров.

С середины 1990-х годов Михаил Шемякин устраивает процессию масок «Карнавалы Санкт-Петербурга» в Венеции - художественный эксперимент, показывающий, как маски меняют человека и его восприятие. Эта изящная скульптура – один из героев итальянского карнавала. Истинной метафизической родиной художника Михаила Шемякина является Петербург с его прекрасной архитектурой и ирреально призрачной атмосферой. Город богатой истории и неразгаданных тайн. Город Великого Петра с карнавалами и фейерверками и город Гоголя и Достоевского, населенный мистическими двойниками. Персонажи, маски, костюмы, жесты, позы в произведениях художника неизменно создают ощущение театрального действа. Исторический театр Шемякина, воплощенный в сериях «Карнавалы Санкт-Петербурга» несет под собой гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Ограниченная серия. Каждая скульптура будет выполнена тиражом не более 12 экземпляров.